Санкт-Петербург
день четвёртый
Заутреня во Владимирском соборе начинается в девять. Глухой, звучный звон колоколов зовёт прихожан на молитву. За большими мерными ударами крупных кампанов вступают, рвутся наперебой частые голоса их младших братьев. Хор певчих удивительно красив. Всюду горят свечи и наполняют зал светом, теплом. На стенах и в середине зала на постаментах развешены и расставлены старинные иконы. Службу ведут два священника: один в торжественной белой ризе и шапочке с золотым узором, а другой в простом белом одеянии. Во время службы им помогает молодой семинарист. Он выносит Библию и величаво открывает ворота ведущие к алтарю. Из прихожан в основном женщины среднего и пожилого возраста в платочках. Мужчин мало. Одни новички, гости и туристы вроде меня. Интересно, что в православном храме службу стоят, и скамеек, как в католических соборах, здесь нет. Текста молитвы ни у кого перед глазами нет. Люди или знают его наизусть или только крестятся в нужный момент, следуя за священником. Слова поются густым басом и разобрать их не знающему человеку трудно. Слышишь лишь «Господу помолимся» и «Отче наш».
Бабушки умелыми руками гасят и переставляют свечи, вытирают стёкла икон влажной тряпочкой, расстилают ковры, на которые ступают священники, и готовят утреннее угощение—комочки хлеба, завёрнутые в светлый пергамент. Старший священник мерно бросает в разные стороны кадило на цепочке, и по зданию расходится чудный запах дыма. Во всех их движениях размеренность, спокойствие, благодать, которые передаются и молящимся.
Сегодня после завтрака решено было отправиться в Павловск. Поезд от Купчино до Павловска идёт всего лишь двадцать минут. Билеты проверяют трижды: сканером на входе и выходе и в самой электричке бабушкой-контроллёром. Поезда ещё рижские, просторные. Только на сидениях нет никакой мягкой обшивки. Это крашеные в тёмно-коричневый цвет деревянные панели. Платформы станций в Петербурге подняты высоко и для подъёма и спуска нет необходимости взбираться по ступеням. Очень удобно для пенсионеров.
По форме здание железнодорожной станции в Павловске напоминает Адмиралтейство. Такой же высокий золочённый шпиль устремлённый в небо и колоннада у основной башни. Павловский дворец скрыт в недрах парка. Парк глухой, дикий. Он больше похож на лес. Только вместо тропинок расходятся в разные стороны широкие утрамбованные дороги. Вдоль дорог вырыты канавы для стока воды. Даже в самый жаркий солнечный день здесь прохладно и тихо. Сколько бы ни прибыло гостей все они растворяются на огромных угодьях, и через время ты уже идешь почти один.
Парк расположен в чудесном месте. В низине течёт узенькая извилистая речка Славянка. Вдоль берегов растёт лиственный лес. Кое-где выступают мохнатые лапы сосен. Через реку перекинуто множество мостов. Всё больше железных с витыми перилами и каскадом под ними. Реже попадаются и величавые каменные. Рассказывают, что большую часть мостов взорвали при отступлении фашисты. Был заминирован и павловский дворец. Но его вовремя удалось спасти. Всюду зелёные скамейки. Вот-вот наткнёшься на князя Мышкина, ждущего Аглаю Ивановну. Вот он в светлом костюме клюёт носом—засыпает. А если повезёт, то раздастся музыка из летнего павильона, и промелькнёт сама Настасья Павловна в высокой белой коляске.
Вверху на холме стоит красавец-дворец. Строился он на деньги Екатерины Второй для своих детей—Павла Первого и его жены Марии Фёдоровны. Всюду роскошь, но она поддельная. То искусственный мрамор, то малахит. То стилизация под спальню Людовика XIV, то под древне-греческий зал. Некоторые потолки разрисованы куполами, чтобы придать комнатам большую высоту, а стены арками—для чувства глубины.
Павловск великолепен своей чисто русской природой, она постаралась здесь лучше всякого архитектора. Это идеальное место для прогулок вдвоём или семьёй, пикников, катаний на лодках или велосипедах. Павловск—душевный город.