Лондон, словно бурлящий весенний поток, подхватил нас, как два листика, закружил в пучине и понёс через толпу, через кишащие улицы, осветил жёлтым тёплым светом фонарей и рекламных щитов, прокатил на верхней палубе автобуса и усадил в мягкие кресла новеньких вагонов метро. В этот раз мы бродили по рынкам, базарам и ярмаркам Ноттинг Хилла и Брик Лейн. Здесь есть всё, что может только пожелать душа самого требовательного путешественника: от мягкого, тающего в руках, свежего шоколада, до антикварных изделий из серебра. На лотках продаются старинные типографские печати и изысканные объёмные открытки. По углам расположились торговцы военной атрибутикой, зимними шапками на любой вкус и модными нынче односкоростными велосипедами, выкрашенными во все цвета радуги. Новшеством этого сезона стали небольшие ярмарки уличной еды. Здесь можно найти ямайский рис с томатным соусом, и корейское барбекю, и Средиземноморский фалафель. За эти дни мы не успели проведать еврейские районы Хэмпстед и Голдерс Грин, не полакомились бубликами, не посетили Национальную Галерею, не прогулялись вдоль Темзы и не пробежали обычные десять по Кенсингтонским садам. Но отпуск удался, мы много сидели в кафе, долго ходили, открыли Парк Холланда и памятник князю Владимиру, обратившему Украину в Христианство, видели частные сады в Ноттинг Хилле, японский садик, и индийскую свадьбу.

Лондон—город любви. —Этот поезд довезёт нас до Юстона? — улыбаясь, спрашивает молодой крепкий индус. —Да, садитесь! Он протаскивает за собой по проходу два чемодана и усаживается на единственное свободное место. Широкий лоб и зачёсанные назад короткие, чёрного угля волосы, развёрнутые плечи, белозубая улыбка и расстёгнутый синий жакет. Она присаживается на стоящий перед ним чемодан. Хрупкие, детские ещё ножки в белых джинсах и кожаная коричневая куртка. Оба они молоды, необычайно красивы, сильны. Глаза парня блестят словно глаза молодого льва. А её взгляд обращён внутрь, в себя. Но мысли все о нём и о предстоящем отъезде. Они не говорят, слова им ни к чему, им и так всё понятно. Только сплетаются друг с другом пальцы с жемчужными ноготками, ладони, плечи, волосы, светящиеся взгляды. Слепые, не видящие ничего вокруг. Их не коснулась ещё жизнь, ледяной холод измены и смертельный яд предательства. «Если только можно, Авва Отче, чашу эту мимо пронеси.»

Смотришь на них и изо всей силы желаешь им счастья. От всей души, из самой затаённой глубины сердца желаешь им, чтобы у них всё получилось, чтобы они выстояли, чтобы не разбились о незаметно торчащие айсберги, чтобы чья-то сильная рука уберегла их, провела по дну моря и переступая, качаясь, балансируя над пропастью, на волоске от смерти, вывела к свету, упасла от тьмы и отчаяния. Будьте счастливы, мои дорогие! Да, здравствует безрассудная, всепоглощающая, всеобъемлющая, умиротворяющая и всепрощающая любовь! Смотришь на них и думаешь, вот так нужно жениться! Когда чувствуешь, как сейчас, когда ещё молод, полон сил и восторга, когда уверен в жизни и крепко ещё сидят, не потускнели и не разбились розовые очки с огромными стёклами. Любите друг друга, берегите друг друга, заботьтесь друг о друге, учите друг друга, служите друг другу, поддерживайте друг друга и не дайте упасть, ни за что не дайте упасть. Будьте счастливы!