Из-за того, что никто из нашей сборной не участвовал в сегодняшних соревнованиях, всем было разрешено встать, когда заблагорассудится. Кто-то веселился всю ночь и пошёл спать только под утро, а остальные поднялись поздно. Три пары поехали на импровизированный московский турнир, в котором можно было заработать драгоценные баллы. А ваш скромный слуга взял отгул от насыщенной танцевальной программы и отправился в город для смены билета, а также на встречу с другом. В билете нужно было поменять дату вылета, чтобы Н. смогла ещё на несколько дней остаться в столице. К сожалению с первого раза билет поменять не удалось. Нужно было ехать в другой офис Аэрофлота, в другом конце города, в другой день (в понедельник).

Зато удалось встретиться с другом и (наконец-то) поменять деньги. Деньги в России меняют очень долго. Это сложный процесс для которого потребуется ваш паспорт и ангельское терпение. Помимо обыкновенных данных об иностранном гражданине в систему также вносятся номер визы, номер паспорта, срок годности визы и сумма обмениваемой валюты. В системе что-то не работало, обмен занял около получаса, и первым терпение лопнуло у моего друга. При выходе из банка мы страшно нагрубили сотруднице на конторке. По неопытности она сказала, что их филиал специализированный. Мой друг быстро нашёлся и не преминул заметить, что они, наверное, специализируются на экстрамедленном обслуживании. Кое-как мне удалось сгладить конфликт и умиротворить обе стороны.

После мы шли тихими улицами, о которых знают только москвичи. Шли вдоль Александровского сада, который, как и многие другие московские парки и скверы, перекапывался и освежался к новому сезону дружными кавказцами. Шли мимо изящных балюстрад и фонарных столбов Охотного ряда. Шли перед плитами городов-героев и вечным огнём, шли мимо Красной площади. Потом мы долго обедали в одном милом кафе, названия которого я не запомнил. В выходные в Москве встают поздно и обед подаётся и принимается около пяти—шести часов вечера. А затем я оставил своего друга в Богородице-Рождественском женском монастыре. Как славно пахнет в монастыре елеем и ладаном! Ближе к концу службы помазанные елеем прихожане выстраиваются в очередь на исповедь. В отличие от католических церквей, где исповедуются в маленьком закрытом помещении, здесь вы разговариваете со священником просто отойдя в сторону, к окну.

На обратном пути я ещё прогулялся по Красной площади, пытаясь представить себе всё её величие и величие людей, которые здесь когда-то ходили. Я пытался думать о Пушкине, Есенине, Маяковском и Ленине. Но осознать, что я стою и гуляю по тому же месту, где когда-то проходили и они, торопясь, погружённые в глубокие думы свои, размышляя о сюжете нового стихотворения или декрета, я не смог. Вдруг стало холодать, и я спустился в метро, чтобы ехать домой. По пути домой я разрабатывал план приготовления ужина. Надо отметить, что влившись в команду спортсменов, я добровольно взял на себя некоторые женские кулинарно-хозяйственные обязанности. Каково же было моё удивление, когда на плите я нашёл огромную кастрюлю супа и две большие миски со свежими котлетами. Оказывается, Елена-тренер уже обо всех позаботилась. И нам осталось только приготовить чай и завести душевный разговор.

Эта искренняя беседа стала одним из самых тёплых моих впечатлений за всю поездку. Тогда я впервые понял, что в сущности место не имеет значения, главное — то, с кем ты в этом месте находишься. Елена — настоящая иркутская красавица. Она светится тихой восточной красотой, льющейся сквозь чёрные глаза, сияющей на тёмных волосах. Есть ещё в этой красоте и что-то древнее, украинское.

Сначала мы разговаривали о китайском базаре в Иркутске, известном под простонародным названием «Шанхайка». И я впервые узнал, что где-то существуют другие китайцы: грубые, грязные и невоспитанные. На базаре они чувствуют себя как дома, назначают свои законы и цены, а в последнее время даже отказываются торговаться и снижать цены. А если покупатель им не понравится, они могут и обругать его в ответ. Все мои китайские друзья превосходные воспитанные люди. Но если постараться, я могу увидеть этот собирательный образ приезжего китайца-продавца, который вызывает у иркутян такие негативные эмоции.

Как выяснилось, недавно в Россию хлынул огромный поток приезжих из ближнего зарубежья постсоветских республик: это и таджики, и грузины, и азербайджанцы. Здесь я буду называть их кавказцами, несмотря на то, что это и не совсем правильное название. Оказалось, что среднестатистический кавказец не привередлив, он готов передвигаться по стране в поисках лучших условий, он согласен работать за низкую заработную плату, он не сторонится большой физической нагрузки, он независим от семьи, потому что семья обычно остаётся дома, в родной стране. И получается, что местные русские жители сильно недовольны кавказцами, потому что те занимают их рабочие места. Но ведь русский не хочет работать за мизерную зарплату, не хочет физической деятельности и долгих часов работы? И, конечно, из-за семьи и родственников он желает остаться дома, он не стремится переехать в другой город. Вы, конечно, спросите, а куда можно переехать из Иркутска? Выходит, что русский становится неконкурентоспособным, он проигрывает эту эволюционную борьбу, навязываемую ему современной жизнью. Отсюда и вытекает нелюбовь к приезжим кавказцам. К сожалению, в России пока отсутствует американская культура работы, где человек каждые шесть–восемь лет куда-нибудь переезжает: рождается он в одном штате, учится в университете в другом, а работает в третьем. К сожалению, в России это пока невозможно из-за плохой экономической развитости провинции.

Кавказцы всем заметны даже не по чертам лица и цвету кожи, а по стилю одежды. Обычно это одиночки, по-азиатски для уверенности сбивающиеся в небольшие группы из пяти–семи человек. В любую погоду они носят чёрные туфли или белые кроссовки, тёмные джинсы, чёрные кожаные куртки и маленькие вязаные шапки, покрывающие голову. Их много в строительстве, в официантах и уборщиках. Они работают почти без выходных. Ведь московские стройки замирают только на ночь. Нередко они и спят на этих стройках в нечеловеческих условиях. Конечно, я могу судить только о тех кавказцах, которых я видел. Кавказец вежлив и тих. Он собран и работает. В сфере обслуживания кавказцы очень вежливы и учтивы. Они по-азиатски гостеприимны, следят за гостем и стараются во всём ему угодить. За несколько лет такой российской жизни кавказцы зарабатывают достаточно, чтобы купить на родине дом, автомобиль и достойно сыграть свадьбу.

Общественный транспорт в Иркутске прекращает работу в десять часов вечера. Большинство транспортных компаний частные и не желают развозить пассажиров в нерентабельное время суток. Работникам ночных смен самим приходится искать транспорт до дома, собираться в группы и ехать на автомобиле или вызывать такси.

Частные дома в Иркутске стоят примерно такие же деньги, что и в Восточной Европе. Цены постепенно растут и приближаются к западноевропейским. Несмотря на это, в рядах среднего класса растёт мода на частные загородные дома. Люди состоятельные стремятся вырваться из города и жить на природе.

Байкал при всей своей красоте всё ещё остаётся труднодоступным для местного или приезжего туриста. В зелёной прибайкальской зоне существует множество ограничений на строительство. Многие кемпинги не оборудованы туалетом. Туалет обычно располагается на улице. И многие туристы по старинке предпочитают ночевать в палатках и спальниках. Выходит, что путешествие в близлежащий Таиланд или далёкую Турцию по горящей путёвке обходится дешевле, чем неделя или две на родном Байкале.

Многие современные люди не смогли перестроиться на новый лад. Многих жизнь выбросила за борт. Разорились и закрылись фабрики и заводы. А родители переживают за детей, которым придётся самим устраиваться, возможно, переезжать. Больше нет никаких гарантий, что ребёнок найдёт работу по специальности. Каждый сам за себя в ответе. Вы скажете, ведь это прописные истины, правда?

В заключение я хочу сказать несколько слов о нашем коменданте — человеке, который должен сидеть за конторкой в приёмной, следить за порядком и всячески помогать гостям. Так как мы живём в трёхэтажном деревянном коттедже, конторка располагается в прихожей. Наш комендант человек предпенсионного возраста, но в полном расцвете сил, здоровый и сильный, с серебром в волосах и в бороде. В обращении с нами, даже со взрослыми, он принял позицию несомненного московского превосходства. Он находит не лишним указывать нам, что и как делать, в вопросах совершенно его не касающихся. Вместо скромного сосуществования и помощи обычного служащего, наш комендант выступает в роли домового. Он ходит по всем этажам совсем не по служебному делу. Он хранит свои продукты в общем холодильнике и на общих гостевых полках и жутко обижается, если кто-нибудь по ошибке возьмёт его хлеб или колбасу. Он может спокойно зайти в комнату и начать прислушиваться к чужому разговору или прервать его своей высокоинтеллектуальной репликой. Наш комендант любит садиться на диван в нашей гостиной, ловко переключать каналы и громко смотреть телепередачу, которая мешает разговору или совершенно неинтересна остальным гостям. Он любит деньги. Например, ему нравится подвозить нас к Крокус Сити Холлу, до которого не очень приятно идти по пыли, особенно в смокинге с бальными платьями и танцевальной атрибутикой в сумках. За каждую поездку в одну сторону он берёт с нас восемь евро. При этом он не любит ждать, не любит совершать никаких отклонений от намеченного пути и не любит случайных пассажиров. Однажды он довольно грубо отказался подвезти нашего знакомого до ближайшей станции метро, ехать до которой было ровно минуту. Сегодня вечером, заметив, как я режу хлеб, он сказал: «Ну, ты возьми другой нож-то». Именно наш герой своим грандиозным выходом в гостиную к ежевечернему просмотру телевинегрета прервал наш тонкий душевный разговор с Еленой. «Москва, деточка, Москва...»

После ужина шампанским и печеньем-макарон мы отпраздновали окончание основной программы всероссийского чемпионата по бальным танцам.