Пользуясь французским словом, скажу, что сегодняшняя ночь обернулась небольшим кошмаром. Сначала в баре на первом этаже нашего астеля был рок-концерт. В живую играли музыканты, и во всю веселилась молодость со всего света. А я лежал на верхней полке и от усталости не мог ни заснуть, ни присоединиться к ним. А как только кончился концерт, громко захрапел мой сосед снизу. Я крутился в постели, наконец спустился в приёмную и попросил сменить номер. Но был отправлен назад с маленькой пачечкой затычек для ушей: «Извините, мсьё, это астель. К тому же все номера сегодня заняты...» Из-за разбитого утреннего состояния решено было отменить пробежку и сразу отправиться на завтрак. Вопреки законам жанра, на этот раз за завтраком никто не общался друг с другом, как это обычно бывает в астелях. Люди держались соседскими или родственными парами или завтраками в обществе мобильных телефонов. Неужели это наше будущее?

Подкрепившись и упаковав рюкзак я весело пошёл к Люксембургскому саду. Путь к нему от Северного вокзала совсем прост. Огибаешь Восточный вокзал и всё время идёшь прямо по бульвару Севастополя, переходишь через остров Ситэ через Сену, и через несколько сотен метров бульвара Сан Мишель оказываешься с западной стороны Люксембургского сада. Ах, как он прекрасен ранней весной! Газон повсюду уже наполнен сочной зеленью. На клумбах бодро растут тюльпаны. Пока это ещё только крепкие стебли. Но кое-где уже видны скромные зелёные головки и даже распустившиеся красные, оранжевые бутоны. Какое это чудо цветы! А помнишь тюльпаны на восьмоё марта?

У круглого пруда перед дворцом как всегда резвится детвора запуская деревянные парусники. Подправишь его палочкой, оттолкнёшь, и вот он уже летит покачиваясь к другому берегу. А ты бежишь за ним вокруг водоёма. Настоящая радость! Публика здесь больше шикарная. Это и туристы, и местные буржуа. В воскресный день настоящие парижане бегут в жёлтых трико и чёрных панталонах. Несколько человек занимается Тай-Чи. А мы неспешно бредём вокруг всей этой красоты. Останавливаемся полюбоваться яблоневыми и розовыми деревьями с крепкими вязями веток, и конечно, главной аллеей перед дворцом. Справа от дворца скрывается торжественный и грустный фонтан 16-го века названный по имени Марии Медичи.

А мы прогуливаемся до кондитерской Поля и неспешно, стакан за стаканом, пьём чай с молоком, нарушая французские традиции. На улицах Парижа появилось много беженцев. Это то ли наши славянские братья румыны, то ли новоприбывшие сирийцы. Целыми семьями они спят прямо на улице, на белых матрасах, и накрываются белыми одеялами без пододеяльников. С ними жёны, дети. Вот маленькая девочка сидит на таком матрасе и аккуратно из бутылки наливает себе в пробочку оранжевый лимонад и пьёт. Кажется, что это не она на улице, а все мы—прохожие.

Вечером, подкрепившись свежеиспечённой пиццей, и набравшись сил в новой гостинице, мы огибаем кирпичную стену кладбища и поднимаемся на холм Монтмартра. Художники уже почти все разошлись. Остались только карикатуристы и портретчики. Видимо, у них ещё будет работа вечером. Здесь несколько лет назад творил старик у которого я купил чёрно-белый вид на Эйфелеву башню. Сегодня для него уже слишком темно, слишком поздно. Тогда я всё представлял, как приведу тебя сюда, к нему, закажу наш портрет...

В соборе Святого Сердца тихо, полутемно, сухо. Мы делаем торжественный круг и идём к подножию здания, откуда открывается замечательный вид на город. Он тоже тих и торжественен. Блестит огоньками. Спокойной ночи, Париж.