Лето промчалось, как красочный пейзаж за окном автомобиля. Был и короткий отпуск в Грузии, и дни жаркого палящего солнца. Но всё проносится мимо, как кадры фильма, и даже не успеваешь почувствовать себя актёром. Занятия, которые обычно приносят радость, делаешь как робот, без осознания, осмысления. Не хватает воздуха, свободного времени, парения в высоте, когда можно ничего не делать, только читать, думать. Когда можно ехать не за рулём, а рядом, в пассажирском сидении. Оказывается, быть пассажиром тоже очень важно. Подсознание работает сильнее, в такие моменты, когда можно просто быть. Но жизнь заставляет садиться за баранку и крутить изо всех сил рулевое колесо. Я сильно скучаю по математике, по формулам, по вычислениям в тишине или под музыку Шопена, как было когда-то в Унивеситете. На днях я листал свою жёлтую исследовательскую тетрадь, в ней есть несколько скрытых идей достойных публикации. Я попробовал воплотить одну из них на Расте. Но Раст, не Фортран, и мыслить на нём нужно по иному. Срок подачи статей 13 октября. Очень хочется написать хоть две страницы, чтобы не ехать на конференцию с пустыми руками. Надо ещё полистать свой жёлтый журнал...

Я потихоньку готовлюсь вести однодневный курс лекций по Расту, новому языку программирования. Пока я и сам в нём плаваю и плохо ориентируюсь. С трудом даются новые понятия такие как одалживание, черты и обобщения. Первое издание учебника Блэнди и Орендорфа я дочитал до 19-ой главы и, как бы не старался, не могу продвинуться дальше. Остались три главы о параллелизме, макрокомандах и небезопасном коде. Надо собраться и по пятнадцать минут в день дочитать эту книгу. Из хороших новостей—я уже написал три полноценные увесистые программы и чувствую, что потихоньку начинаю разбираться в языке. Последняя из них это метод конечных разностей.

Во время нескольких летних перелётов я решил взяться за основополагающую книгу о Перле, но вопреки ожиданиям, она оказалась бесцветной и безвкусной. Это малоупорядоченное собрание тем о Перле, почти философия, почти эссе. Всё возвышенно, но учиться по такому учебнику очень сложно. Я решил пробраться ко второй части, и только после этого делать вывод—читать ли её дальше. Пока для настоящего изучения Перла лучше трилогии брайана д. фоя нет.

Этим летом мы с мамой месяц потратили на разбор вещей в нашей старой квартире. Двадцать лет в ней почти никто не жил, и она заснула, превратилась в склад забытых вещей. По винтику, по болтику, до последнего конверта мы разобрали абсолютно всё. В грязи и пыли, без плиты и человеческого туалета. Что-то мы отдали коллегам, родственникам, домам престарелых, малообеспеченных. Очень много вещей в банановых ящиках отвезли на новую квартиру. Теперь они там, как в чистилище, ждут своей участи, когда семья соберётся на зимние праздники и их разберёт. Я встретил друзей своего детства, которые давно уехали из Плявниеков и редко возвращаются, и других—которые никуда не уезжали и так и живут в своих детских квартирах. Культурный уровень района сильно упал, на скамеечках по вечерам сидят несознательные личности, курят, пьют, ругаются и делятся подвигами ушедшей юности. Ругаются и в квартирах, и этот крик разносится по всему двору, отражается по всей душе.

Всё также сильно я устаю после работы. Это заметно и по выходным—походил, покрутился, поделал что-то и потратил все силы, весь заряд, весь воздух. Надо всерьёз заняться здоровьем, взяться за спорт, подтягивания и холодный душ, и может быть хотя бы раз в неделю есть рыбу.

После переезда всё ещё в коробках и вверх дном. Я до сих пор не установил свои компьютеры и мониторы. Работаю в уголке стола за ноутбуком. В новом офисе я тоже не чувствую себя в своей тарелке. Это целый этаж без перегородок и стен. Длинные ряды парт для троих, четверых человек. У тебя нет постоянного места. Новый день—новое место. Мне даже негде поставить свой рабочий компьютер. И опять я работаю в уголке стола, изо всех сил отфильтровывая вездесущий шум. Повсюду ходьба, громкие разговоры, смех, отголоски деловых совещаний. А мне нужна библиотечная тишина. Ошибся в знаке—и будешь искать ошибку три дня. Я всерьёз начинаю подумывать о шумопоглощающих наушниках—одел и отключил от себя это дивный шумный мир. Другой вариант—не стесняться и занимать угловой кабинет для руководителей. Это комната с настоящими стенами, дверью и несколькими окнами.

По утрам, по вечерам, я сижу в походном кентукском кресле и по чуть-чуть задом наперёд от конца к началу читаю рассказы Бунина.